«Полтавой» Пушкин создавал, вслед за своей же исторической трагедией о царе Борисе, дотоле отсутствовавший в литературе синтетический вид исторической поэмы. Причем сама на первый взгляд действительно странная и совершенно необычная композиция «Полтавы» (из главы «Планы» мы знаем, что Пушкин пришел к ней не сразу) - перерастание узко-личной любовной драмы Мазепы и Марии в героическую патетику Полтавской битвы - явно не случайна, а, наоборот, соответствует глубокому идейному смыслу произведения и даже прямо несет в себе и раскрывает собой этот внутренний его смысл. Пушкин отнюдь не бросает по ходу поэмы, как это может на первый взгляд показаться, любовного сюжета и не переходит полностью к моментам героическим. Реализация любовной фабулы «Полтавы» доводится им до самого конца и отличается той же стройностью и почти математической симметрией, которая, как мы уже знаем, вообще ему так свойственна. Поэма открывается описанием богатства и довольства Кочубея, в том числе и его главного сокровища - красавицы дочери:
- Богат и славен Кочубей...
- Кругом Полтавы хутора
- Окружены его садами,
- И много у него добра,
- Мехов, атласа, серебра
- И на виду и под замками.
- Но Кочубей богат и горд
- Не долгогривыми конями,
- Не златом, данью крымских орд,
- Не родовыми хуторами,-
- Прекрасной дочерью своей
- Гордится старый Кочубей.
- И дальше следует портрет Марии:
- ...в Полтаве нет
- Красавицы, Марии равной.
- Она свежа, как вешний цвет,
- Взлелеянный в тени дубравной.
- Как тополь киевских высот,
- Она стройна. Ее движенья
- То лебедя пустынных вод
- Напоминают плавный ход,
- То лани быстрые стремленья.
- Как пена, грудь ее бела.
- Вокруг высокого чела,
- Как тучи, локоны чернеют.
- Звездой блестят ее глаза;
- Ее уста, как роза, рдеют.
Заканчивается поэма тем же, чем и началась: перед Мазепой, а значит и перед нами, снова - хутор Кочубея:
- Пред ними хутор...
- Что же вдруг
- Мазепа будто испугался?
- Что мимо хутора помчался
- Он стороной во весь опор?
- Иль этот запустелый двор,
- И дом, и сад уединенный,
- И в поле отпертая дверь
- Какой-нибудь рассказ забвенный
- Ему напомнили теперь?
- Святой невинности губитель!
- Узнал ли ты сию обитель,
- Сей дом, веселый прежде дом,
- Где ты, вином разгоряченный,
- Семьей счастливой окруженный,
- Шутил бывало за столом?
- Узнал ля ты приют укромный,
- Где мирный ангел обитал,
- И сад, откуда ночью темной
- Ты вывел в степь... Узнал, узнал!
Через некоторое время появляется и Мария:
- Пред ним с развитыми власами,
- Сверкая впалыми глазами,
- Вся в рубище, худа, бледна,
- Стоит, луной освещена...
В результате в самом конце поэмы и перед Мазепой, и перед читателями как бы снова проносится в сжатом, сконцентрированном виде все ее основное фабульно-романическое содержание. В то же время параллелизм, перекличка начала и конца поэмы, резко подчеркивает ужасные перемены, во всем происшедшие. Там - богатство, слава, красавица дочь; здесь - картина полного разорения, запустения, гибели и живой призрак одичавшей, безумной Марии. На этом страшном контрасте выступает со всей рельефностью образ Мазепы - «губителя», «злодея» не только в большом, государственно-политическом, но и в личном плане.
Подобным построением финала поэмы любовно-романическая фабула «Полтавы», оборванная было в кон це второй песни (исчезновение Марии) и уступившая место изображению исторических событий - картине Полтавского боя, художественно досказывается поэтом до самого конца.
И вместе с тем, не нарушая стройности этой композиции, в третьей песни - описание Полтавской битвы- происходит не только переключение поэмы в новый, героический план, но и как бы перенос ее в новое измерение. Вначале, как уже сказано, Пушкин хотел было назвать свою поэму «Мазепа», однако затем он изменил это намерение и назвал ее «Полтава». И это тоже глубоко не случайно. Несмотря на то, что большую часть пространства «Полтавы» заполняет любовная история Мазепы и Марии, что описание самой Полтавской битвы композиционно сдвинуто почти в конец поэмы, именно она является не только высшей кульминацией, но и внутренним идейным стержнем всего произведения Пушкина.
Из душного и мрачного мира мелких интересов, эгоистических целей и узко личных страстей - «отвратительного» мира Мазепы, в котором, по словам самого Пушкина, нет «ничего утешительного», поэт выводит нас в третьей песни поэмы на широкие просторы большого национально-исторического и народного дела. В этом смысл и всего, столь поразившего многих критиков, необычного построения пушкинской поэмы. С полной отчетливостью раскрывается этот смысл в знаменательном эпилоге «Полтавы»:
- Прошло сто лет - и что ж осталось
- От сильных, гордых сих мужей,
- Столь полных волею страстей?
- Их поколенье миновалось
- И с ним исчез кровавый след
- Усилий, бедствий и побед.
- В гражданстве северной державы,
- В ее воинственной судьбе,
- Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
- Огромный памятник себе.
Все, что движимо узко-личными, эгоистическими целями, хищническими и корыстными страстями, - все это проходит, теряется без остатка. Только большими патриотическими делами во благо родины и народа исторический деятель может создать себе нерушимый памятник, - вот что говорит нам Пушкин не только сюжетами, образами, но и самой композицией своей поэмы.
